Какого вероисповедания немецкие и итальянские фашисты. Религия в третьем рейхе

О фашизации церкви в довоенный период

Краткий хронологический очерк отношений христианской церкви и фашистских режимов можно начать с того момента, когда после Первой мировой войны итальянская буржуазия привела к власти «социалиста» Муссолини .

Именно тогда стали завязываться самые тесные связи между Ватиканом и террористической диктатурой монополистов. Ещё до того, как стать «дуче», Муссолини отлично понимал, насколько велико политическое влияние католической церкви в Италии. С ней необходимо было заигрывать.

В мае 1920 года на съезде фашисткой партии Муссолини заявил, что «святой престол» имеет 400 миллионов последователей, живущих во всех странах мира, и что «…разумная политика требует того, чтобы эта большая сила была использована…»

И эта сила была использована фашистами.

6 февраля 1922 года римским папой был избран архиепископ Милана кардинал Акилле Ратти , который принял имя Пия XI . Этот папа был закоренелым антикоммунистом, ярым врагом СССР. Он считал, что только «сильная» власть может успешно бороться с большевизмом.

Муссолини, с точки зрения папы, олицетворял именно такой идеал государственного деятеля. На одной из торжественных церемоний папа Пий XI объявил во всеуслышание, что Муссолини «является человеком, посланным самим провидением, божьим человеком». Пий XI был уверен, что с приходом к власти фашистов ему также удастся добиться примирения с итальянским государством по вопросу о территории Рима, подконтрольной Ватикану. Поэтому папа приветствовал передачу власти Муссолини.

Бенито Муссолини в свою очередь делал всё возможное, чтобы завоевать доверие «святого престола» и главных иерархов католической церкви. Были, в частности, попытки диктатора через влиятельных князей церкви заручиться поддержкой депутатов от католической Народной партии в парламенте Италии.

Муссолини предложил папе сделку, по которой можно было покончить с «римским вопросом» путём заключения договора, который бы предоставил Ватикану экстерриториальность (свою государственную территорию) и независимое существование.

Однако вскоре Народная партия перешла в оппозицию к фашистской диктатуре, и партийные массы потребовали от своего руководства осуждения кровавых преступлений, которые ежедневно совершали чернорубашечники. Это очень не понравилось Муссолини. В ответ он начал угрожать, что прикажет запретить все католические организации в Италии.

Тогда Пий XI и совет кардиналов решили пожертвовать Народной партией , чтобы сохранить расположение Муссолини. «Святой престол» сильно затрясло от страха, так как «неистовый Бенито» обещал не только закрыть приходы, но и арестовать счета папского двора в итальянских банках. А деньги для «святых отцов» намного дороже всяких партий .

В итоге, Народная партия была распущена, но с её ликвидацией церковники решили подстраховаться и активизировали свою деятельность в рамках «Католического действия» – массовой организации рядовых прихожан, одурманенных религией рабочих и крестьян, чьи отделения находились под контролем епископов итальянских областей.

В 1929 году между Ватиканом и фашистским правительством Муссолини были подписаны Латеранские соглашения . В результате этих соглашений было образовано новое государство, город-государство Ватикан . Итальянский финансовый капитал выделил католическому престолу – одной из своих важнейших идеологических фирм 44 гектара дорогой римской земли. Была восстановлена светская власть папы, и он вновь, как в древние феодальные времена, становился главой своего государства. Буржуазия подарила Ватикану загородную резиденцию Кастель Гандольфо и 20 роскошных дворцов на территории «большого» Рима.

Но договор, кроме подарков, накладывал на «фирму» и значительные обязательства перед фашистским государством. В частности, санкции церковного суда – отлучение от церкви, лишение сана священника и другие канонические наказания – обязывали государственные власти лишать наказуемых и гражданских прав.

Это означало, что любой рабочий, любой прогрессивно мыслящий гражданин, любой итальянский антифашист при отлучении от церкви лишался права голоса, работы, должности, третировался соседями, изгонялся вместе с семьёй из дома, наконец, по ходатайству попов, мог быть заключён в тюрьму «как вероотступник и опасный богохульник».

После заключения Латеранских соглашений было введено обязательное преподавание религии в начальных и средних учебных заведениях страны. Церковникам поручалась интенсивная религиозная промывка подрастающих мозгов .

Особое значение для католицизма имело и финансовое урегулирование претензий папства к Италии. Правительство Муссолини, несмотря на тяжелейшее экономическое положение итальянских трудящихся, выплатило Ватикану в «…качестве компенсации за некогда нанесённый материальный ущерб» огромную сумму в 1 миллиард 750 миллионов лир, или около 90 миллионов долларов САСШ по тогдашнему «до-депрессивному» курсу.

Кардиналы-финансисты по указанию Пия XI использовали эти средства, содранные фашистами с итальянского народа, для увеличения уставных фондов банков, принадлежащих Ватикану через подставных лиц. Часть денег была размещена на депозитных счетах в банках «Свисс Кредит Анштальт» в Швейцарии и «Манхэттен Чейз» в Североамериканских Штатах. Около 15 миллионов долларов «святые отцы» «инвестировали» в машиностроительные предприятия в Милане, Генуе и Модене, по сути, став главными акционерами этих предприятий, то есть, полноценными капиталистами – хозяевами производства .

Немудрено, что папа Пий XI делал всё, чтобы завоевать симпатии фашистов и их хозяев – наиболее реакционной части крупнейших итальянских монополистов. Ватикан официально одобрил вторжение итальянских войск в Эфиопию и её захват «христианским воинством» (вспомните в этой связи 2014 – первую половину 2015 года, когда на территории Донецкой области орудовали, с одной стороны, «Русская православная армия», которая защищала «самодержавие, православие, народность», а с другой – «Загони католицьких вояків», принёсших «меч истинной веры на землю москалей-язычников»).

Папская курия всецело поддержала фашистский мятеж в Испании и посылку в помощь Франко частей итальянской армии.

В социальной энциклике «Квадрагезимо анно» («В сороковой год»), опубликованной в 1931 году, папский совет предаёт анафеме социализм, коммунизм, классовую борьбу пролетариата. Ватикан рекомендует установить во всём католическом мире «корпоративную систему классового сотрудничества» трудящихся с капиталистами и помещиками.

Всем католическим священникам было приказано говорить со своих кафедр «о великой трагедии 19 века, когда церковь потеряла рабочих из-за новой немецкой ереси» (имелся в виду марксизм). Пасторы в беседах друг с другом открыто говорили, что «рабочий класс будет недолго находиться в нерешительности, и если не принять срочных мер для спасения рабочих душ от большевистского дьявола, то вскоре они обратятся к антитезе святой церкви, то есть, к коммунизму. А это будет концом христианского мира…»

Папство не видело иных средств сохранить свои капиталы, кроме как вернуть рабочий класс обратно в лоно «матери-церкви», укрепив для этой цели союз с его противниками, в первую очередь, с фашизмом. Мощная религиозная пропаганда, непременно включавшая в себя всеобщие проклятия по адресу СССР, коммунистов и всех демократов и прогрессивных буржуазных деятелей вообще, развернулась в стране во всю ширь.

Несколько более сложно и на первый взгляд противоречиво складывались отношения между эксплуататорскими классами в Германии в тех же 20-30 годах 20 века.

О своих взглядах на «подобающую» роль католической церкви лидеры НСДАП также заявляли задолго до того, как получили в руки политическую власть. В программе национал-социалистов, принятой 24 февраля 1920 года в Мюнхене на «малом съезде» фашистской партии, по этому поводу было сказано так: «Мы требуем свободы для всякой религии при том условии, что она не угрожает безопасности и не наносит ущерба моральному чувству германской расы. Партия (НСДАП. – прим. авт.) утверждается на почве положительного христианства, но не связывается с каким-либо определённым вероисповеданием» .

(«Положительное христианство» – это то, какое требуется крупному капиталу, пропагандирующее полное подчинение трудящихся капиталистам, их политическую апатию и отказ от всякой протестной деятельности.)

Наши легковерные любители «сильной руки и порядка» могли бы подумать, что такое заявление Гитлера означает чуть ли не отделение церкви от государства или, по крайней мере, провозглашение свободы совести и вероисповедания. Готфрид Федер , один из главных теоретиков национал-социализма, пытался изобразить это место программы именно так.

Через год в своём выступлении в Бремене перед учителями школ и преподавателями технических училищ Федер заявляет: «У нас – полная религиозная свобода. У нас, у настоящих патриотов Германии, будет обеспечена полная свобода мыслить!». (Чем не наши либералы и демократы в Перестройку?)

Правда, тут же Федер уточняет, что он имел в виду: «Особое покровительство мы должны оказать христианским вероисповеданиям! При этом будет подавление и запрещение тех вероисповеданий, которые оскорбляют чувство германской религии». Тут фашистам мерещится революция даже среди попов, поэтому они сразу же разделяют их на «своих» и неблагонадёжных», замахиваются на религиозных «нечестивцев», которые якобы покушаются на германскую мораль.

Разделять-то они разделяли – на словах, а на деле фашистская политика всегда состояла в крепчайшем союзе с церковью. Протестантская и католическая церкви по существу благословляли германский фашизм на любые преступления .

Но одних благословений ему было недостаточно. Нацисты стремились влиять на самые широкие массы без различия их вероисповедания. Это означало, в частности, что фашизм на пути к власти старался с помощью «общехристианской» демагогии отколоть католические слои трудящихся от довольно сильной христианской «партии центра». Кроме того, до поры до времени фашисты в своих публичных выступлениях тщательно избегали противопоставления протестантизма католицизму.

Поповщина очень сильно помогла фашизму при захвате власти. Именно союз социал-фашистов (продавшейся капиталу немецкой социал-демократии, входившей во II Интернационал) и «партии центра» политически и идеологически проложил путь Гитлеру. В то же время этот союз негодяев разоружал и всячески ослаблял германские пролетарские организации. После прихода нацистов к власти католические и протестантские попы стали служить в самом аппарате фашистской диктатуры и ревностно оберегать её интересы.

Здесь нужно сказать несколько слов о самой поповской партии «центра». Эта партия до 1933 года находилась у власти и угнетала рабочий класс Германии, но фашистские идеи и методы не поддерживала. Дело было в том, что часть крупных немецких капиталистов надеялась и далее порабощать трудовые массы путём урезанной, но всё-таки демократии, не прибегая к открытому государственному террору. Эти «умеренные» боялись, что власть фашистов и «закручивание гаек» усилит и без того растущую революционную активность пролетарских масс и вызовет новое, третье по счету, вооружённое восстание пролетариата теперь уже во всех промышленных центрах страны.

Однако верх взяли другие группы монополистов – сторонники и вдохновители фашистской диктатуры во главе с Круппом, Стиннесом, Гальске, Вандербильдтом и другими. Не рассчитав своих сил, оказавшись неспособными подавить растущее революционное движение в Германии, группа «умеренных» и партия «центра» вынуждена была поддержать фашистов. Захватив политическую власть в стране в свои руки, гитлеровцы очень скоро распустили и запретили все буржуазные партии, в том числе и христианнейшую партию «центра». Таким образом, католической церкви стало труднее влиять на политические дела немецкого государства.

Поэтому вполне логичным шагом «на опережение» стало заключение 20 июня 1933 года папой Пием XI конкордата (соглашения ) с правительством национал-социалистов, согласно которому не только разрешалось, но и официально одобрялось сотрудничество католиков с фашистами. Но этот же конкордат накладывал ограничения на участие церкви в политике.

Ясно, что католические попы только на словах отказывались от своих явных и тайных политических дел. В июньском соглашении сказано, что правительство рейха обязывается поддерживать католические массовые организации, прежде всего, союзы молодёжи, насчитывавшие к тому времени до 500 тысяч членов.

За серьёзную финансовую поддержку церкви нацистское руководство потребовало, чтобы пасторы активно насаждали фашистские убеждения среди пролетарской молодёжи. По этому вопросу расхождений между церковью и фашистами не было. Духовенство честно отработало все щедрые подачки от фашистского государства.

Но прелаты хотели играть большую роль в политике Германии. Они пробуют «бунтовать» против Гитлера. И тут история интересная.

Вскоре после заключения конкордата, католические церковники Германии резко выступили против некоторых фашистских мероприятий. 1 января 1934 года вступил в силу нацистский закон о стерилизации, по которому пьяниц, душевнобольных и т.п. людей подвергали операции, лишавшей их возможности иметь потомство. (Этот закон фашисты будут применять также к революционным рабочим, к немецким коммунистам, которых объявят душевнобольными – собственно, именно для этого он и принимался по большей части, точно так же, как сейчас принимаются законы об «экстремизме», «контртеррористической деятельности» и пр.).

Такой закон прямо противоречит католическому вероучению, которое приравнивает стерилизацию к убийству. Однако, во время первой мировой войны «церковь христова» посылала на бойню миллионы трудящихся, и ничего, никакого нарушения веры в этом попы не усматривали.

Значит, в случае со стерилизацией дело было не в соблюдении канонов, а в борьбе «наследников святого Петра» за огромные церковные доходы и за политическое влияние в обществе. Церковь должна была показать Гитлеру свою силу. В частности, это проявилось в том, что папа приказал всем германским католикам-врачам не соблюдать закон о стерилизации. Врачи подчинились. За это многие из них были уволены.

Но в начале 1934 года гитлеровское правительство заключает договоры с местными католической и протестантской церквями, в соответствии с которыми духовенство стало получать государственные денежные оклады и огромные права на идеологическую и коммерческую деятельность.

Особенно широко пасторы могли разгуляться в средней школе. Церкви поручалась часть работы по оболваниванию подрастающего поколения, по превращению детей в послушную «богобоязненную» массу , которой с ранних лет внушалось, что бог – это главный на небе, а фюрер – его наместник на земле. Это неудивительно, так как задача у церкви и фашистской диктатуры была одна – подавление и угнетение трудящихся.

Однако через пару месяцев в тесном союзе креста и топора вновь появились мелкие трещинки. В руках католической церкви оставались многие мощные орудия религиозной пропаганды – массовые газеты и журналы. По приказу Ватикана в этих изданиях не появляется ни единого слова против фашизма. Однако на первый план всё же поставлены не интересы «рейха», а интересы католичества. Фашисты пытаются в этой связи выступать против католических издательств.

Им остро не хватает подписчиков для «Фёлькишер беобахтер» и других печатных средств массовой информации: трудящиеся отказываются читать фашистское враньё. А попы врут и дурачат искуснее , а потому сохранили намного больше читателей. Боевики из СА устраивают несколько показательных налётов на редакции церковных изданий. В ответ католические священники прямо с амвонов церквей потребовали от всех верующих читать только католические газеты и журналы.

Но, конечно, главная причина конфликта была в другом. Фашизм стал активно вмешиваться в дела церковного управления и хотел решительно покончить с какой бы то ни было самостоятельностью религиозных организаций. Некоторая самостоятельность церкви была обусловлена формальным разделением Германской империи на несколько государств. В то же время Гитлер постоянно носился с планами коренной административной перестройки своей «третьей империи», согласно которым вместо скопления мелких «княжеств» должны быть созданы огромные провинции с новыми внешними границами.

При этом так сложилось исторически, что протестантская церковь была особенно сильно связана с Пруссией, а католическая – с Баварией. Ликвидируя некоторую автономию этих германских государств и включая их (как области, провинции) в единую систему управления рейха, фашисты создавали тем самым крепкое и централизованное управление всеми церковными организациями, то есть, лишали эти организации всякой самостоятельности.

В связи с жёсткой централизацией всей церковной жизни, Гитлер в одном из своих воззваний довольно напыщенно обращается ко всем немецким протестантам: «Ты должен выбирать: ты можешь по-прежнему оставлять евангелие и германизм чуждыми и враждебными друг другу. Но ты не поколеблешься, и на великий вопрос, который ставит перед тобой бог, ты ответишь, что навсегда отдаёшься единству евангелия и германизма».

Тем самым, германский фашизм прямо говорит, что, во-первых, он рассматривает всю церковь как единое целое, по выражению Геббельса, «…без глупейшего разделения на евангелистов (протестантов) и любителей папы (католиков)». Во-вторых, Гитлер ясно заявляет о том, насколько полезно для нацизма испытанное оружие угнетателей – христианская религия .

Крупнейший финансовый капитал Германии требует сделать это оружие ещё более сильным, пропитать его ядом национализма и шовинизма. Поэтому в этом своём воззвании к верующим Гитлер провозглашает требование фашизировать всю поповщину .

За словом последовало дело. Фашисты оперативно создают организацию «немецких христиан», а во главе её ставят надёжного человека – военного капеллана Мюллера. В противовес «немецким христианам» протестантские священники решили реорганизоваться и для этой цели созвали конфедерацию всех реформатских церквей Германии. На съезде конфедерации была образована «Организация Народа церкви» во главе с пастором Бодельшвингом.

Буквально через десять дней после съезда реформатов «Немецкие христиане» по указанию гитлеровского министерства культов двинулись в атаку. Именным указом рейхсканцлера католический пастор Мюллер назначается «государственным комиссаром над протестантскими церквами». В это же время прусский министр культов Руст заменяет выборное церковное собрание протестантов назначаемыми «земельными комиссарами» . «Земельные комиссары» тут же обращаются к Русту с коллективным письмом, в котором требуют отставки протестанта Бодельшвинга. И Руст отправляет этого попа в отставку.

В эту склоку «святых отцов» попытался вмешаться престарелый президент Гинденбург, пруссак и ревностный протестант. Он обратился к Гитлеру с просьбой «не допускать попрания прав» протестантской церкви в Пруссии. Тем временем созданная Мюллером комиссия разработала план новой церковной конституции. По этой конституции фашистами была создана «имперская протестантская церковь» во главе с лютеранским епископом, которого назначает правительство рейха, а утверждает канцлер. Глава этой фашистской «церкви» подчиняется министру культов. Одной из задач этой «религиозной организации» была связь с заграничными немецкими евангелическими церквами, а попросту говоря, – фашистская пропаганда в других странах .

Но на этом гитлеровцы не успокоились. Они решили, что христианское евангелие недостаточно точно «излагает истины» фашизма и что традиционное религиозное учение требует капитальной переделки. Такую переделку поручили группе так называемых «чистых христиан» – функционеров из организации «Немецкие христиане» и по совместительству агентов тайной государственной полиции (гестапо ).

Эти «чистые» вдребезги раскритиковали все «святые писания» христиан. Они официально заявили, например, о том, что «Ветхий завет» непригоден потому, что «в нём излагается мораль еврейского торговца».

(Обратите внимание на этот момент: здесь проявляются лицемерные нападки фашистов на «ростовщический», т.е., на банковский капитал, которому он верно служит и волей которого он сам рождён на свет. Играя на чувствах мелкобуржуазного обывателя, фашисты объявляли промышленный капитал хорошим, нужным и честным, «истинно немецким», а банки соответственно – грязным, вредным, «еврейским» капиталом, который, дескать, один и виноват в нищете немецких трудящихся.)

«Святой» Павел также получает отвод, как махровый иудей. И так далее. Новоявленные гитлеровские «пророки» заявляют, что божественное откровение надо искать не в «священных» книгах, а «…в природе, в своём народе, в себе самом и, в особенности, в германской северной душе».

Дальше всё разъясняется вполне открыто: «Героическая мораль – мораль национал-социализма – знает иные принципы, отличные от тех, что изложены евреями в священном писании. Для национал-социалиста искупление является взаимным. Национал-социалист не имеет нужды в искупителе, потому что он – сам себе искупитель», – говорит Гитлер в одном из своих нюрнбергских выступлений перед эсэсовцами. Фюреру оставалось только добавить в этом отношении, что фашизму нужен свой бог, и этот бог – он, Гитлер.

Наряду с попытками изменить поповские учения, в Германии всё сильнее проповедуется возврат к древнегерманской религии – к культу богов Вотана, Одина, Фрейи и других «богов». (Любопытно, что и сейчас в России мы видим нечто подобное – активную пропаганду идеи искать «божественное откровение в себе самом и в своей нации» и усиленное распространение «истинной веры русских» – славянского язычества.)

Но тут уж немецкие попы не выдержали. Надо сказать, что ещё до прихода Гитлера к власти в Германии между фашистами и католическим духовенством были противоречия. Одно время они обострились до того, что в некоторых районах страны попы грозили отлучать от церкви католиков, пошедших за Гитлером. Со своей стороны и фашисты требовали тогда от членов НСДАП, СС и СА, а также от всех служащих партийных учреждений выхода из «лона» католической церкви.

На защиту «заветов христовых» протестантские и католические клирики восстали единым фронтом. Возглавлял борьбу против попыток нацистов возродить конкурентную древне-языческую религию архиепископ мюнхенский Фаульгабер. 1 января 1934 года он так говорил в своей новогодней проповеди: «Древние тевтоны, восхваляемые теперь, были в действительности народом, стоявшим в культурном отношении ниже древнееврейского. Две-три тысячи лет назад народы Нила и Евфрата имели высокую культуру, а в это же время германцы находились на низшем, диком уровне развития.

Первые проповедники, пришедшие к ним, должны были избавить их от язычества, от человеческих жертвоприношений, от суеверий, от лености и пьянства… германцы почитали множество богов… Часть их была заимствована из Рима и таким образом в сущности чужда германцам… Но милость господня не для того нас избавила от большевистского безбожия, чтобы мы впали в германское язычество».

(Сегодня в России РПЦ гонений на язычество не устраивает, хотя и не поощряет его, оправдывая «христианизацию» Древней Руси примерно такими же словами. Теперь попы в России понимают – пусть народишко поклоняется хоть самому чёрту, только не шёл бы за большевистскими идеями!)

Фашисты же заявляли совсем другое. Они объявили, что древние тевтоны – образец, пример для подражания. Они вообще много болтали о том, что самая культурная и здоровая раса – германская, а все остальные расы достойны быть только рабами германцев.

Но католическая церковь – банда международная . Ей нет никакого смысла отдавать предпочтение какой-либо одной расе. Католицизм укрепляет свои позиции именно лицемерной проповедью о «равенстве всех народов перед богом».

Таким образом, к 1934 году для всех немецких попов положение сложилось незавидное: с одной стороны – успехи пролетарского безбожия в революционизирующихся массах, которым союз церкви с фашизмом раскрыл глаза на реакционную политическую сущность поповщины.

С другой стороны – такой «чистокровный германец», как фашистский идеологический воротила Розенберг, «…влезающий в кованых сапогах в царствие небесное и бесцеремонно требующий, чтобы сам христианский бог потеснился и дал место фюреру».

В этой связи 14 марта 1934 года в Риме на немецком языке была издана папская энциклика «Мит бреннендер Зорге» («Со жгучей заботой»), в которой давался анализ положения католической церкви в Германии и её отношений с гитлеровцами. Сегодня некоторые адвокаты фашизма, в том числе и из РПЦ , называют эту энциклику антифашистской.

Это ложь объединённого классового врага. В действительности этот папский документ таковым не был. В энциклике, правда, перечислялись некоторые нарушения гитлеровцами конкордата и упоминались различного рода притеснения по отношению к церкви и её мирским организациям. Однако эта энциклика ни на копейку не осуждала нацистскую идеологию , не отлучала её носителей от церкви. Напротив, она заканчивалась обращением к Гитлеру с призывом восстановить самое тесное сотрудничество с католической церковью, правда, делалась оговорка, касающаяся неприкосновенности церковных прав и привилегий.

Торговцам религиозным дурманом пришлось защищать «христианскую культуру». А не они ли сами проповедовали крестовый поход на СССР – будто бы для спасения попранной безбожниками христианской морали? И роль спасителей этой морали попы единодушно отдали гитлеровским палачам.

Впрочем, фашизму было даже выгодны церковные распри внутри Германии. Эти распри частично отвлекали трудящихся от более серьёзной политики. Но гораздо важнее было всё-таки включение религиозных организаций в аппарат нацистской диктатуры. Такому включению до поры до времени противодействовали как католические, так и протестантские священники.

Но в конечном счёте, задачи у церкви и фашизма одни и те же , поэтому их союз, несмотря на некоторые организационные конфликты, становился со временем всё прочнее. Фашизм открыто объявил церковь христову средством своей пропаганды внутри Германии и за рубежом.

Гитлеровские авансы нужно было отрабатывать. И поэтому следующая папская энциклика, «Дивини редемпторис» («Божественное искупление»), опубликованная 19 марта 1934 года, имела уже открытый людоедский тон. Она имела подзаголовок «Об атеистическом коммунизме» и отличалась особой антикоммунистической направленностью: коммунизм в ней предавался анафеме, а верующим под страхом отлучения запрещалось соприкасаться в какой бы то ни было форме или степени с марксистско-ленинским учением.

Энциклика была направлена также и на то, чтобы воспрепятствовать участию католиков в антифашистской борьбе. (Не смей сопротивляться , когда тебя угнетают и обманывают, заставляя жить впроголодь!)

Одним словом, католические попы всё время пытались играть с нацистами в свою игру. Но это игра особого рода. Ведь католическая (да и протестантская и любая другая) церковь – вовсе не является принципиальным противником фашизма. Мы это ясно видели из содержания папских энциклик. Поэтому в Германии католические попы, препираясь с гитлеровцами, были готовы в любое время заключить с ними мир, если речь шла об укрощении революционного пролетариата и борьбе против него.

Но при этом церковь хотела известной самостоятельности, поскольку она стремится укрепить свои позиции в разных странах, не соглашаясь полностью подчиняться какому бы то ни было конкретному диктатору или правительству. Почему? А потому, что она хочет большего – стоять над странами и государствами как всякий монополист, которому стали тесны рамки одного государства. Она сама давно превратилась в крупнейшего капиталиста и просто конкурирует со своими собратьями по классу под прикрытием религиозных идей.

Для рабочего класса такая политика церкви полезной быть не может. Как бы ни задирались время от времени попы с фашистами, церковь никогда не была и не будет на стороне угнетённых. Выступая в частных, мелких вопросах против фашизма, церковь наживает, как сейчас говорят, «политический капитал». Она пытается создать в массах трудящихся такое впечатление, будто церковь является единственным и принципиальным противником фашизма и защитником всех униженных и оскорблённых.

Такая позиция религиозной банды чрезвычайно выгодна монополистической буржуазии и самой церкви, так как уводит рабочих от революционной борьбы в дебри мистицизма и при этом приносит церковным приходам большие деньги в виде обязательных жертвований одураченных прихожан.

Эти обстоятельства рабочие обязаны хорошо понимать, чтобы редкие сообщения или слухи о конфликтах церковников с фашистским государством не сбили с толку и не заставили думать, что церковь и в самом деле выступает против фашизма, эксплуатации, рабства, нищеты.

Нет, церковь всегда и везде – за фашизм и эксплуатацию , но она за такой фашизм, который даёт попам возможность вершить их подлые дела без всяких помех со стороны государства, и даже напротив – с его помощью и поддержкой. Вот потому таких помех со временем в буржуазном государстве становится всё меньше и меньше: одно дело делают ребята.

И в завершение лекции. Выше мы упоминали о беспомощных попытках фашистов состряпать себе цельную систему идей из лоскутов самых разных идеалистических теорий. В этом отношении нужно помнить слова Сталина о политической победе фашизма в Германии: «Её (победу эту) надо рассматривать… как признак слабости буржуазии, как признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, ввиду чего она вынуждена прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления» .

Религия всё меньше способна одурачивать массы трудящихся, которые распознают её эксплуататорскую лицемерную сущность. Поэтому фашизм, когда бы и где бы он ни появлялся, пытается вдохнуть в религию свежую силу. Но союз поповщины и чёрной сотни ещё больше ускоряет разоблачение религии в глазах пролетариата.

Подготовили: А. Самсонова, М. Иванов

РПЦ в годы гитлеровской оккупации

Адольф Гитлер

В истории Украины уже были попытки создать определенную церковную структуру, которая бы полностью подчинялась государственной воле.

РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТОВ
ОТНОШЕНИЯ НСДАП С КАТОЛИКАМИ И ПРОТЕСТАНТАМИ

Для объективного рассмотрения данного вопроса следовало бы обратиться к подлинным документам Третьего Рейха.
Однако странным образом многие из этих документов до сих пор недоступны, а те, которые изданы в виде различных сборников на Западе и в РФ, содержат документы сомнительной достоверности. В частности, заведомой подделкой, кочующей из сборника в сборник, являются будто бы разработанные Альфредом Розенбергом параграфы устава так называемой «нацистской Церкви».

Поэтому наиболее надежными источниками в этих условиях оказываются программа НСДАП, книги и статьи высших должностных лиц Третьего Рейха, а также заявления представителей различных конфессий, которых непосредственно затрагивала религиозная политика национал-социалистов.

РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА НСДАП ДО ПРИХОДА ПАРТИИ К ВЛАСТИ

В условиях многовековой религиозной раздробленности Германии связать себя с какой-то одной конкретной конфессиональной группой национал-социалисты не могли, т.к. это означало бы резкое сужение социальной базы движения. С другой стороны придти к власти в такой стране как Германия, где подавляющее большинство населения было христианским и жило христианскими традициями, можно было только, обозначив свою твердую приверженность христианской религии. Поэтому в программе НСДАП пункт, касающийся религиозных установок партии, звучал так:

Фюрер НСДАП Адольф Гитлер в своей книге «Майн Кампф» так разъяснял партийную точку зрения:

«Пусть каждый остается при своей вере, но пусть каждый считает своей первейшей обязанностью бороться против тех, кто задачу своей жизни видит в том, чтобы подорвать веру другого. Католик не смеет оскорблять религиозного чувства протестанта и наоборот... Национальное единство нельзя укрепить разжиганием войны между католиками и протестантами. Только при взаимной уступчивости, только при одинаковой терпимости с обеих сторон можно изменить нынешнее положение вещей и добиться того, чтобы в будущем нация действительно стала единой и великой».

Хотя в самой НСДАП состояли люди самых разных религиозных взглядов, включая даже атеистов, но основная масса партии и большинство высших партийных функционеров полностью поддерживали Гитлера в этом вопросе.

Это, прежде всего, относится к такой ключевой фигуре как будущий министр просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс. Как и Гитлер, Геббельс родился в католической семье и в детстве мечтал быть священником. Во время учебы в Бонне Геббельс вступил в студенческую католическую организацию «Юнитас Фербанд», члены которой должны были регулярно посещать церковные службы и вести примерную жизнь. Благодаря Католическому обществу Альберта Магнуса Геббельс получил возможность обучаться в нескольких университетах Германии и получить титул доктора литературы Гейдельбергскаго университета.

В своем автобиографическом романе «Михаэль» Геббельс показывает главного героя идеалистом, романтиком и христианином: он пишет пьесу об Иисусе и противопоставляет Христа Марксу (по его мнению, если Иисус был воплощением любви, то Маркс стал воплощением ненависти). В своем дневнике Геббельс писал: «Борьба, которую мы должны вести до победы (во всяком случае — до конца), — это борьба, в самом глубоком смысле, между учениями Христа и Маркса».
После прихода НСДАП к власти Геббельс станет непримиримым врагом Бормана, единственного атеиста и противника христианства среди руководства партии.

Менее определенными были взгляды «главного партийного философа» Альфреда Розенберга, который, однако, в своей публицистической деятельности никогда не выходил за рамки партийной программы. Даже в своем «Мифе XX века», неоднократно подвергавшимся нападкам за полуязыческую философию, Розенберг, касаясь вопроса о Церкви, писал:

«Ни один осознающий свою ответственность немец не может потребовать оставления Церкви теми, кто к Церкви привязан верой. Этим людям можно, наверное, внушить сомнения, расколоть их в духовном плане, но невозможно дать им настоящую замену того, что у них отнимут... Заниматься религиозными вопросами — это не дело каких-либо существующих этических, социальных, политических союзов, и, наоборот, их нельзя заставить нести ответственность за личное религиозное вероисповедание своих членов».

Спасителя Розенберг характеризует следующими словами: «Иисус представляется нам уверенным в себе в лучшем и самом высоком смысле этого слова... Любовь Иисуса Христа представляет собой любовь человека, сознающего благородство своей души и силу своей личности».
Розенберг провозглашает «отказ от материалистического и колдовского мракобесия» и резко набрасывается на оккультистов: «Эпоха дарвинизма... смогла учинить чудовищную путаницу, открыв одновременно путь для оккультистских сект, теософии, антропософии и множества других тайных учений и шарлатанств».

В предисловии к третьему изданию «Мифа» (октябрь 1931 года) Розенберг попытался ответить на обвинения церковных кругов в «языческом» содержании своей книги. Отметив, что его высказывания были «скрупулезно извращены», Розенберг заявил:

«Фальсификаторы утаили тот факт, что я зашел настолько далеко, что высказываю в отношении всего германского искусства постулат о религиозной отправной точке и религиозной подоплеке... Было утаено огромное уважение, высказанное в труде в адрес основателя христианства; было утаено, что религиозные отправления имеют очевидный замысел разглядеть великую личность без искажаемых в дальнейшем дополнений от различных Церквей. Было утаено, что я освещаю вотанизм как мертвую форму религии... и мне лживо и скрупулезно приписывали желание снова ввести языческий культ Вотана (Одина)».

В соответствии с программными установками НСДАП Розенберг отрицает, что высказанные им взгляды принадлежат всему движению. Почти дословно повторяя слова Гитлера из «Майн Кампф», он пишет: «Политическое движение... не может рассматривать вопросов религиозного характера... следовательно, мое мировоззренческое признание является личным. ..».

Партийных деятелей, которые не желали следовать программным установкам НСДАП в области религии, Гитлер просто исключал из партии. Такая судьба постигла, например, генерала Эриха Людендорфа, занимавшегося проповедью неоязычества, и гауляйтера Тюрингии Артура Динтера, автора «197 тезисов к завершению Реформации», провозглашавших веру в арийского Бога Света и отрицавших «иудео-христианство».
Фактически всем партийным функционерам предоставлялся выбор: либо, исповедуя свое мировоззрение, они должны были четко оговаривать, что оно не имеет ничего общего с официальной позицией партии (как в случае с Розенбергом), либо быть исключенным из рядов движения (как в случае с Динтером).

Сама же НСДАП отказывалась встать на сторону какой-то одной из христианских конфессий и тем более противопоставить себя христианству. На протяжении всех «годов борьбы» национал-социалисты демонстрировали лояльность к обеим крупнейшим религиозным конфессиям Германии.

Ответное отношение Католической церкви к национал-социализму было сложным.
До 1933 года отдельные католические иерархи неоднократно запрещали своей пастве вступать в НСДАП. Последний раз подобный запрет был обнародован 17 августа 1932 года.

В то же время многие католические клирики резко отрицательно относились к Веймарской республике и марксизму и считали, что в сложившихся условиях национал-социализм является единственным реальным защитником христианской цивилизации от еврейства и большевизма.
Например, мюнхенский кардинал Михаэль Фаульхабер называл революцию клятвопреступлением и государственной изменой и защищал НСДАП от нападок еврейской прессы. За коалицию с национал-социализмом выступал и прелат Людвиг Каас — лидер партии Центра и доверенное лицо статс-секретаря Ватикана кардинала Пачелли.
На Фрайбургском католическом соборе1929 года он заявил: «Никогда еще германский народ не ждал с таким нетерпением прихода подлинного вождя, никогда еще не молил о нем так горячо, как в эти дни, когда у всех у нас тяжело на душе, ибо страшные беды обрушились на наше Отечество и нашу культуру».

Гораздо определеннее складывались отношения национал-социалистов с протестантами, представлявшими в Германии религиозное большинство (к началу 1930-х гг. — 45 млн. человек). Немецких протестантов привлекали такие положения национал-социалистической доктрины, как борьба против «безбожного марксизма» и «иудейского материализма».

Неприязнь к жидовству среди немецких протестантов всегда была распространена гораздо шире, чем среди католиков. В этом отношении показательно, что в протестантских районах Германии члены СС и СА отправлялись на богослужения целыми отрядами, и до 1933 года не было ни одного случая выхода из церкви членов НСДАП по мировоззренческим мотивам.

Члены штурмовых отрядов на богослужении и при выход из церкви

В июне 1932 года различные группы верующих и пасторов Тюрингии, Мекленбурга и Саксонии объединились в «Движение немецких христиан за веру». Фактически это была национал-социалистическая фракция внутри Евангелической церкви. В 1933 году из 17 тысяч протестантских клириков на долю этого движения приходилось около 3 тысяч священников.

Из руководителей национал-социалистической партии к «немецким христианам» принадлежали глава фракции НСДАП в прусском ландтаге Ганс Керрл и курмаркский гауляйтер Вильгельм Кубе (в годы Второй мировой войны — имперский комиссар Белоруссии). В движении были широко представлены священники, которые уже с середины 1920-х гг. связали себя с национал-социалистами. Одним из них был капеллан восточно-прусского военного округа Людвиг Мюллер, который познакомил Гитлера с генералом Бломбергом, будущим министром рейхсвера. После прихода НСДАП к власти Мюллер стал советником Фюрера по делам Протестантской церкви, а 23 июля 1933 года был избран Имперским епископом.

Таким образом, НСДАП до своего прихода к власти всячески старалась обходить религиозные споры, справедливо считая, что, сделав ставку на какую-то одну конфессию, она лишится поддержки людей, исповедующих иную форму веры. Так же бессмысленно было позиционировать себя в качестве приверженцев атеизма или неоязычества, это означало бы оттолкнуть от себя практически всю христианскую Германию. Разумеется, в партии всегда существовали альтернативные взгляды на проблему веры, однако Гитлер периодически давал понять, что он не потерпит «религиозного реформаторства», ведущего к расколу нации.

ОТНОШЕНИЯ НСДАП С КАТОЛИКАМИ И ПРОТЕСТАНТАМИ ПОСЛЕ ПРИХОДА ПАРТИИ К ВЛАСТИ

30 января 1933 года президент Германии Пауль фон Гинденбург назначил лидера НСДАП Адольфа Гитлера рейсканцлером и поручил ему сформировать и возглавить правительство. Это назначение Гитлера ещё не означало полной победы НСДАП, т.к. на тот момент правительство могло быть только коалиционным, с участием консерваторов и центристов.

Чтобы избавиться от коалиции Гитлеру требовалась убедительная победа на выборах, дававшая в рейхстаге абсолютное большинство. Для этого НСДАП была необходима поддержка клерикальных кругов и христианских организаций. 1 февраля в своем радиообращении к избирателям Фюрер обещал содействовать распространению христианства «как основы нашей национальной морали» и обратился к Богу за благословением деятельности его правительства.
Во многих городах, которые Гитлер посещал в ходе избирательной кампании, его встречал колокольный звон, а свои страстные речи рейхсканцлер оканчивал словом «Аминь!». В последнем накануне выборов обращении (4 марта в Кенигсберге) Гитлер заявил: «Поднимите головы! Благодаря Господу вы снова свободны!», после чего под звон церковных колоколов собравшиеся запели «Оду к радости».

Когда выборы принесли победу, Геббельс организовал пышную церемонию официального открытия новой сессии рейхстага. Она проходила в Потсдамском соборе в присутствии духовенства, наследного принца и президента Гинденбурга.

23 марта Гитлер, назвав христианские церкви «важным элементом сохранения души немецкого народа» и пообещав уважать их права, заявил: «Мы надеемся укрепить дружеские отношения со Святейшим престолом». Для этой цели было решено направить в Рим Геринга.
В апреле месяце папа Пий XI одобрительно отозвался о борьбе Гитлера против большевизма, а в июне 1933 года совместное пастырское послание всех германских епископов призвало католиков к сотрудничеству с новым государством.

Адольф Гитлер на приеме у Папы Пия XI

20 июня 1933 года был подписан конкордат с Ватиканом, гарантировавший свободу католической веры и право Церкви самостоятельно регулировать свои внутренние дела. В документе провозглашалась клятва верности Католической церкви новой Германии, говорилось об уважении к конституционно образованному правительству и необходимости воспитания клира в духе этого уважения. Со стороны Германии договор подписал вице-канцлер Франц фон Папен, а со стороны Ватикана — кардинал Пачелли.

В числе горячих сторонников конкордата был и упоминавшийся кардинал Михаэль фон Фаульхабер. В марте 1933 года он посетил Рим, чтобы информировать папу Пия XI о новой ситуации в Германии. Возвратившись, он сообщил собранию епископов, что понтифик публично похвалил канцлера Гитлера за его противодействие коммунизму. Фаульхабер также сообщил, что изложил папе свое видение различий между германским национал-социализмом и итальянским фашизмом. После подписания конкордата он направил Гитлеру письмо, в котором говорилось: «Германия протянула руку папству, величайшей нравственной сила мировой истории, и это поистине великий и благой жест, поднимающий на новую ступень авторитет Германии на Западе, на Востоке и во всем мире... Мы искренне, от всего сердца желаем: да хранит Господь нашего рейхсканцлера, ибо он нужен нашему народу».

Таким образом, Гитлеру удалось завоевать поддержку католиков Германии и одобрение Ватикана. В последующем он неоднократно публично высказывался в поддержку традиционных конфессий. К примеру, 17 августа 1934 года, выступая в Гамбурге, Гитлер заявил:
«Я приложу все свои усилия, чтобы оградить права двух наших крупнейших религий, защитить их от всех нападок и установить гармонию между ними и существующим государством».

Разумеется, среди католиков всегда существовала известная оппозиция национал-социализму, что было обусловлено разностью взглядов на важнейшие идеологические вопросы , в частности, расовый вопрос.
Однако оппозиционеры были в заведомом меньшинстве, большинство же католиков поддерживало гитлеровскую программу борьбы против еврейства, большевизма и масонства.

Тот же кардинал Фаульхабер в своей рождественской проповеди 1933 года, произнесенной в Мюнхене в церкви Святого Михаила, заявил:

«Церковная точка зрения не содержит в себе никаких противоречий расовым исследованиям и расовой культуре. Нет в ней и каких-либо противоречий стремлениям сохранить национальные особенности народа, поддержать его чистоту и подлинность, а также благоприятствовать возрождению национального духа на основе кровных связей, объединяющих людей».

В той же проповеди епископ выступил в защиту Ветхого Завета, отметив, что «следует различать народ Израиля до и после смерти Христа». Свою проповедь Фаульхабер окончил словами: «Не следует забывать, что речь о спасении только на основании принадлежности к немецкой крови идти не может. Нас спасет драгоценная кровь распятого Христа».

По поводу расологии высказался и епископ Махсхен из Гильдесхайма, который заявил следующее: «Для католического епископа немыслимо отрицать все, что имеет отношение к понятию народа и Родины, все, что ценно для крови и почвы. Религиозное самосознание дает нам уверенность в том, что наша плоть имеет огромную ценность, приближающую ее к Божественному. Как учит Церковь, природа — основа веры, а на основе надприродного заложен фундамент всего благородного и Божественного в природе человека. Понятия крови и почвы занимают место в иерархии и могут расцвести органическим образом».

Еще один католический германский епископ, Алоис Гудал, также поддерживал политику НСДАП.
Он открыто заявлял, что «против большевизма и коммунизма существует только одно средство — уничтожение » и одобрял усилия н.-с. режима по созданию единого общества без классов и сословий, а также его противодействие безбожию.
В 1936 году Гудал опубликовал книгу «Основы национал-социализма», где соединил христианскую и национал-социалистическую доктрины. Книга была опубликована в Австрии, и ее первый экземпляр, снабженный дарственной надписью, был подарен Гудалом Гитлеру, который распорядился о свободном ввозе книги в Германию.

Национал-социалисты никогда не подвергали гонениям католиков лишь на основании их вероисповедания.

30 января 1939 года Гитлер в своей речи в рейхстаге ещё раз это подчеркнул: «В Германии до сих пор ни один человек не подвергался преследованиям из-за своих религиозных убеждений, и никто никогда не будет преследоваться!».

Однако политический католицизм всегда воспринимался как антигосударственная сила, и те представители клира и паствы, которые пытались выдвигать политические требования и вести политическую борьбу, неизменно подвергались репрессиям.

Один из характерных примеров репрессивных действий против католических клириков связан с арестом 23 октября 1941 года настоятеля берлинского католического собора Святой Хедвиги Б. Лихтенберга, который с ноября 1938 года ежедневно публично молился о евреях .

Всего за годы Третьего рейха было рассмотрено около 9 тысяч дел по обвинению католиков в антигосударственной деятельности.
Основное противодействие католических организаций вызывало стремление национал-социалистов всячески унифицировать государство, что влекло за собой серьезные ограничения деятельности церковных структур.
В «Гитлерюгенд» были со временем включены все католические молодежные организации. Унификации была подвергнута и благотворительность, в частности, католический «Немецкий благотворительный союз», который располагал богатыми традициями вспомоществования, большим штатом сестер и сиделок, значительными фондами.

Такие же тенденции имели место и в сфере образования.

Распоряжением властей от 8 декабря 1936 года все преподаватели религиозных дисциплин должны были подписать обязательство поддерживать «Гитлерюгенд» и не агитировать учеников за участие в конфессиональных (христианских) молодежных организациях. Доходило и до крайностей. Так гауляйтер Бадена Роберт Вагнер в апреле 1941 года потребовал удалить из школьных помещений изображения распятия. Показательно, однако, что эта акция вызвала бурю общественных протестов, матери-героини Бадена пригрозили сдать свои награды, а рабочие — забастовкой. Под давлением Гитлера Вагнер отменил свое распоряжение.

Все эти притеснения, (которые кажутся просто смешными на фоне лютого большевицкого террора против Церкви в СССР) , вызывали возмущение Ватикана , неоднократно обвинявшего н.-с. режим в нарушении положений конкордата.
Этому, в частности, была посвящена изданная 14 марта 1937 года папой Пием XI энциклика «С глубокой скорбью» .

В ответ на критику религиозной политики НСДАП Гитлер пригласил в свою резиденцию в Бергхофе кардинала Фаульхабера, которому откровенно объяснил свою точку зрения:

«Католическая церковь не должна обманываться. Если национал-социализму не удастся победить большевизм, то и Церковь и христианство также прекратят существование в Европе. Большевизм является смертельным врагом Церкви».

Фаульхабер вынужден был признать справедливость этих слов. Впоследствии он отказался примкнуть к заговору против Гитлера, публично осудил попытку террористического акта в отношении руководителя Рейха и подтвердил свою личную преданность и лояльность фюреру.

В целом, несмотря на критику антикатолических акций гитлеровского руководства, представители Папы постоянно выступали в поддержку общего политического курса Германии и с похвалой отзывались о борьбе национал-социалистов против большевизма. Практически никаких нареканий не вызывала и антиеврейская политика Третьего Рейха. Все антисемитские заявления руководства НСДАП и Третьего Рейха неизменно находили у католиков понимание и поддержку.

Когда 10 ноября 1938 года в стране прошла волна еврейских погромов («Хрустальная ночь»), никто из католических епископов не выступил с протестом.

В годы войны папа Пий XII отказался публично осудить гонения на евреев, считая их заслуженными.

В ноябре 1941 года папский нунций передал немецким епископам распоряжение папы о том, что проводить заупокойные службы по евреям не следует.

Не вызвало нареканий Ватикана и исключение евреев из политической, государственной и культурной сфер, и ограничение их религиозной деятельности.

В конце войны Ватикан предпринял действенные меры по спасению от союзнического «правосудия» высокопоставленных руководителей Третьего Рейха.

Монсеньор Монтини (будущий папа Павел VI ) при прямой поддержке папы дал указания выдать паспорта Ватикана целому ряду бежавших из Германии эсэсовцев и национал-социалистов. Католические священники укрывали побежденных военных и партийных функционеров в монастырях, подготавливали маршруты передвижений и побегов.

Упоминавшийся епископ Алоиз Гудал, используя свои связи, добился выдачи иностранных паспортов и удостоверений личности сотням национал-социалистов. Гудалу удалось скрыть в римской католической больнице бывшего вице-губернатора Польши штурмбанфюрера СС барона фон Вехтера, которого повсюду разыскивали еврейские и союзные органы разведки.

С помощью католических организаций только в Латинскую Америку сумели бежать сотни известных национал-социалистов, наиболее известным среди которых был Адольф Эйхман.

В силу национальных традиций немецкого протестантизма конфликтов между ним и властью в период Третьего рейха практически не возникало. Протестанты гораздо реже, чем католики, подвергались репрессиям и гораздо активнее поддерживали национал-социализм.
В самой НСДАП существовало своеобразное «протестантское лобби», а большая часть верующих протестантов относилась к Гитлеру с почитанием.

После прихода к власти большинство пропагандистских акций НСДАП (борьба противъ «безбожного марксизма», «иудейского материализма», «дегенеративного искусства» и т. п.) находили в протестантской среде неизменную поддержку. Сугубо положительно отнеслись к «национальной революции» многие интеллектуалы, представлявшие протестантизм.

Профессор Берлинского университета философ Эдуард Шпрангер опубликовал в журнале «Эрциунг» статью «Март 1933 года», в которой заявлял:
«Германия, наконец, пробудилась, закончился послевоенный период упадка сил... На религиозной и нравственной основе зиждется и воля стать одним народом, которая родилась как сила из пережитого в годы войны и составляет великое позитивное ядро национал-социалистического движения». Статья оканчивалась так: «Начинается тщательная и детальная работа! Во многом она будет сурова и трудна, особенно в нашем стесненном, замученном нуждой и бедствиями германском мире. Но ведь эта воспитательная работа и объемлет сразу все: добровольную и военизированную трудовую повинность, боевую закалку тела и духа, свободу и смиренное служение Богу!».

Иерархи протестантских церквей реагировали на приход к власти нацистов гораздо более восторженно, чем католики. В апреле 1933 года демонстративно вступил в НСДАП мекленбургский епископ Рендторф, выразив при этом благодарность «богоданному фюреру Адольфу Гитлеру».
Наиболее плодотворно складывались отношения режима с созданным в 1932 году «Движением немецких христиан». Активный участник этого евангелического движения Людвиг Мюллер был старым другом Гитлера. На выборах в руководящие органы евангелистов 70% голосов отошли представителям «Немецких христиан».

Адольф Гитлер и лидер «Немецких христиан» Людвиг Мюллер
приветствуют друг друга на съезде НСДАП

«Немецкие христиане» в целом положительно отнеслись к антисемитизму режима.
Руководство движения потребовало очистить Церковь от еврейских элементов, некоторые верующие требовали вообще не допускать на богослужения евреев, так как не желали вместе с ними принимать причастие.

Евангелисты поддержали и унификацию молодежных организаций. В 1933 году между рейхсюгендфюрером Бальдуром фон Ширахом и Людвигом Мюллером было подписано соглашение о присоединении к «Гитлеровской молодежи» 800-тысячной евангелической молодежной организации. Согласно этому соглашению, протестантские молодежные союзы имели право сохранить свои знамена и знаки различия. Два вечера в неделю и два воскресенья в месяц молодым протестантам отводились под их собственную работу, а остальное время они должны были быть задействованы в «Гитлерюгенде».

К «Движению немецких христиан» принадлежал обергруппенфюрер СА Ганс Керрль, юрист по профессии, ветеран войны и член партии с 1923 года. Керрль после прихода НСДАП к власти стал вначале комиссаром прусского Министерства юстиции и государственным советником, а затем возглавил Имперское министерство по делам Церкви.
В публичном разъяснении своей будущей деятельности 8 августа 1935 года министр резко отмежевался от политики разделения Церкви и государства, так как был убежден в «необходимости их совместной работы». В своих выступлениях министр неоднократно подчеркивал, что национал-социализм является «движением, которое непременно признает связь с Богом и Божественный порядок», отмечая при этом: «Мы считаем своим долгом, при всех обстоятельствах, гарантировать немцам религиозную свободу. Самостоятельный выбор религиозной общины является персональным правом личности».

Безусловно, и в протестантской среде существовали группы, настроенные к нацизму оппозиционно .

Уже 21 сентября 1933 года был образован Чрезвычайный союз пасторов, или Исповедальная церковь. Организацию возглавили три берлинских пастора: Мартин Нимелер, Герхарх Якоби и Эйтель-Фридрих фон Рабенау. До января 1934 года в Исповедальную церковь вступили около 7000 священников. Исповедальники протестовали против применения «арийского параграфа» и ряда других акций, однако большинство членов Исповедальной церкви принципиально одобрили приход НСДАП к власти и выступали лишь против «отдельных негативных эксцессов».
Сам Мартин Нимелер до определенного момента состоял в НСДАП, декларировал свою верность «национал-социалистической революции» и публично восторгался Гитлером. В ноябре 1933 года приветствовал решение о выходе Германии из Лиги Наций и в поздравительной телеграмме Гитлеру назвал это событие национальным подвигом.

Но в 1937 году он совершенно неожиданно публично осудил «антисемитизм» режима, направив Гитлеру соответствующей меморандум. От Нимелера потребовали дать письменное согласие не произносить больше с кафедры политических заявлений. Однако Нимелер отказался дать такое обязательство, был арестован и до конца войны просидел в тюрьме .

В целом репрессии против протестантов имели гораздо менее радикальный характер, нежели чем против католиков. Иногда судебные инстанции и вовсе отказывались применять санкции. В 1938 году в Кельне суд оставил без последствий дело священника, который в проповеди назвал нацистов «коричневыми насекомыми-вредителями».

Показателен следующий случай, касающийся дела учителя средней школы доктора Вальтера Хобома, преподавателя истории, французского и английского языков. В июне 1937 года он обратился в рейхсканцелярию с просьбой об исключении его из Национал-социалистического союза учителей, так как по своим убеждениям он не может следовать за партией, которая многократно пыталась отстранить от общественной жизни членов Исповедальной церкви. Состоялось расследование на предмет досрочной отставки «политически неблагонадежного» Хобома. В ходе разбирательства последний заявил, что не отрицает национал-социалистическое мировоззрение как таковое, но не может одобрить направление, представленное Розенбергом, поскольку оно противоречит христианским принципам. В конце концов чиновники рейхсканцелярии пришли к выводу, что несогласие со взглядами Розенберга не является достаточным поводом для отставки. Хобому разрешили вернуться на работу.

К слову, против мировоззренческой позиции Розенберга неоднократно выступали и государственные функционеры, в частности, министр просвещения и пропаганды Геббельс, министр образования Руст, министр по делам Церкви Керрль. Последний писал в рейхсканцелярию: «В течение прошлых лет имя Розенберга для широких слоев населения — неважно, справедливо или нет, — в определенной степени стало символом враждебного отношения к Церкви и христианству...
А Третьему рейху нужны христианство и религия, потому что ему нечего предложить взамен христианской религии и христианской морали».

Религия в Третьем рейхе

Несмотря на то, что Гитлер родился в семье, исповедовавшей католическую религию, он весьма рано отверг христианство как чуждую расистской модели идею. "Античность, - говорил он, - была куда лучше нынешних времен, поскольку не знала ни христианства, ни сифилиса". Позднее он сформулирует свое негативное отношение к христианству следующим образом:

Немецкие девушки совершают неоязыческий обряд с целью магического воздействия на плодородие земли

1. Христианство - это религия, защищающая слабых и униженных. 2. По своему происхождению эта религия - еврейская, вынуждавшая людей "гнуть спину по звуку церковного колокола и ползти к кресту чуждого Бога". 3. Христианство зародилось 2000 лет назад среди больных, изможденных и отчаявшихся людей, потерявших веру в жизнь. 4. Христианские догматы прощения греха, воскрешения и спасения являются откровенной чепухой. 5. Христианское сострадание - опасная негерманская идея. 6. Христианская любовь к ближнему есть глупость, поскольку любовь парализует человека. 7. Христианская идея всеобщего равенства защищает расово неполноценных, больных, слабых и убогих.

В первые годы нацистского движения идеолог нацизма Альфред Розенберг пытался внести определенную долю христианских принципов в партийную программу. Однако со временем большая их часть была заменена на такие «позитивные» аспекты как расизм, возрождение нордических ценностей, культ сверхчеловека. Став канцлером Германии, Гитлер неоднократно заявлял, что его правительство имеет целью создание благоприятных условий для религиозной жизни, и что он приложит все усилия для установления дружеских отношений с церковью. Многие немцы искренне верили, что Гитлер способен спасти христианство от атеистического "красного террора" и обеспечит подлинно свободное отправление всех религиозных нужд в стране.

20 июля 1933 Гитлер заключил договор с католической церковью (см. Конкордат 1933), который гарантировал неприкосновенность католической веры и сохранял все привилегии и права католиков. Согласно договору, всем католическим общинам, школам, молодежным организациям и культурным обществам гарантировалась защита государства в том случае, если они не будут заниматься какой-либо политической деятельностью. Подписывая это соглашение, Гитлер рассчитывал обеспечить себе доверие мировой общественности, поскольку католическая церковь имела значительное влияние в мире. Как показали последующие события, договор явился дипломатическим трюком, обязательства которого Гитлер собирался выполнять лишь пока ему это было выгодно.

Однако достичь взаимопонимания с протестантской церковью Гитлеру так и не удалось, в результате чего по стране прокатился призыв отвергнуть протестантизм и создать новую «германскую» религию, основанную на объединении идеи "Блут унд боден" ("Кровь и почва") и принципа фюрерства. В 1934 профессор богословия Эрнст Бергман опубликовал 25 тезисов этой новой «религии».

Еврейский Ветхий завет не годится для новой Германии.

Христос был не евреем, а нордическим мучеником, отправленным на смерть евреями, и воином, призванным спасти мир от еврейского влияния.

Адольф Гитлер - новый мессия, посланный на землю, чтобы спасти мир от евреев.

Свастика является преемницей меча как символа германского христианства. Германская земля, кровь, душа, искусство - священные категории германского христианства.

Рассуждая о новой германской религии, Бергман говорил: "Или у нас будет германский бог, или не будет никакого. Мы не можем преклонять колени перед всеобщим богом, который уделяет больше внимания французам, чем нам. Мы, немцы, были оставлены христианским богом на произвол судьбы. Он не справедлив, и потому мы терпели поражение за поражением, что верили ему, а не нашему, германскому, богу".

Христианская церковь всего мира была шокирована подобными заявлениями. Внутри Германии зародилось движение Бекентнискирхе, конфессиональная церковь, боровшаяся за сохранение чистоты евангелического вероисповедания. Это движение отказалось признать Имперского епископа, назначенного властями, созвало собственный собор и заявило, что христианские догматы несовместимы с нацизмом, его мировоззрением и политикой.

Тем временем Гитлер объявил о подчинении протестантской церкви государству. Были закрыты церковные школы, конфискована церковная собственность, многие пасторы были уволены, а другим ограничили возможность проповедовать, что должно было подорвать мощь церковной оппозиции. И хотя некоторая часть пастората поддержала нацистский режим, большинство, как, например, д-р Карл Барт, отказались признавать Гитлера новоявленным мессией. "Я в течение 10 лет был профессором теологии Боннского университета, вспоминал позднее в эмиграции д-р Барт. - До тех самых пор, пока не отказался начинать свои ежедневные лекции вскидыванием руки и криком "Хайль Гитлер!" На это я пойти не мог, это было бы богохульством". Нацистскими властями был арестован за свои проповеди д-р Мартин Нимеллер, пастор богатого берлинского района Далем, служивший во время 1-й мировой войны командиром подводной лодки. Несмотря на то, что суд оправдал его, Нимеллер был вновь арестован и отправлен в концлагерь.

Католическая церковь не долго наслаждалась покоем, обещанным Конкордатом 1933. Католические епископы все еще пытались сохранить хорошие отношения с Гитлером, однако из-за многочисленных нарушений условий договора со стороны нацистских властей в средних и нижних эшелонах католической церкви усиливалось недовольство. По нелепым обвинениям в контрабанде золотом из Германии были арестованы многие церковнослужители. Католическая пресса подвергалась жесточайшей цензуре. Религиозные шествия были запрещены, закрывались монастыри, монахов подвергали показательным судам, инкриминируя им распутство. Пропагандистская машина, которую возглавлял Йозеф Геббельс, старалась посеять отвращение среди немцев к "нравственным излишествам" католических священников. Росло и сопротивление католической церкви. Архиепископ Мюнхенский кардинал Фаульхабер, оказывал открытое неповиновение нацистскому режиму, за что, несмотря на объявленную папским легатом его дипломатическую неприкосновенность, был арестован. 21 марта 1937 со всех католических кафедр Германии была оглашена энциклика папы Пия XI "Mit brennender Sorge…" ("С глубокой обеспокоенностью…"), в которой Гитлер обвинялся в нарушении условий договора с церковью и преследовании католиков. В ответ нацистские власти организовали серию судебных процессов над священниками, монахами и паствой.

Борьба Гитлера с церковью неожиданно прекратилась с началом 2-й мировой войны. Фюрер посчитал, что ему выгоднее ослабить давление на церковь, чтобы не подорвать моральный дух своих солдат. Но от своей конечной цели - истребление как католического, так и протестантского вероисповедания - он не отказался. Однако счел более благоразумным впредь не поддерживать открыто нового язычества - Германского движения за веру.